Проявления ксенофобии и противодействие им
Мы по-прежнему наблюдаем стабильный рост расистского насилия примерно на 15-20% каждый год. По нашим данным, в 2007 году от расистских и неонацистских нападений серьезно пострадало не менее 667 человек, 79 из которых были убиты. Для сравнения, за 2006 год это было 565 и 62 человек соответственно. Только за первые три месяца 2008 года мы знаем уже 113 жертв, включая 40 убитых (большинство из них - в Москве) так что 2008 год по меньшей мере не будет исключением из отмеченной тенденции. Мы понимаем, что наши данные весьма неполны, но стабильность методологии сбора данных позволяет утверждать, что тенденции мы оцениваем корректно.
Уголовное преследование насильственных преступлений по мотиву ненависти очевидно недостаточно. Если до 2007 года мы отмечали двукратный ежегодный прирост обвинительных приговоров по таким делам, то в 2007 году ситуация изменилась. Нам известно лишь о 24 обвинительных приговорах по делам, связанным с расистским насилием, вынесенных в прошедшем году с учетом мотива ненависти. В этих процессах, которые прошли в 17 регионах России, было осуждено не менее 68 человек . В 2006 году эти цифры были равны соответственно 33 и 109. За январь-март этого года нам известны только шесть приговоров против 11 человек, что отнюдь не внушает оптимизма.
Мы учитываем только приговоры, учитывающие мотив ненависти. Но есть также не поддающееся учету количество приговоров за преступления ненависти, вынесенные без учета природы этих преступлений в приговоре. В некоторых случаях (они учтены) суды используют 2 часть ст.282 УК, что почти всегда некорректно в отношении насильственных преступлений, вместо соответствующих этим преступлений статей УК.
Готовность следователей и обвинения использовать мотив ненависти при его наличии в качестве квалифицирующего признака в конкретной статье УК лишь подчеркивает необъяснимые проблемы с использованием того же мотива в ст. 63 УК как общего отягчающего обстоятельства – для статей, которые этого признака не содержат. Этот пункт ст. 63, насколько нам известно, в 2007 году вновь ни разу не был использован.
Сейчас, как и раньше, корректная квалификация преступлений и качество расследования целиком зависят от индивидуальных навыков и квалификации следователей, обвинителей и судей. И не предпринимается никаких видимых усилий к тому, чтобы суммировать и распространять информацию о позитивном опыте в этой сфере.
С другой стороны, в преследовании ксенофобной пропаганды наметились явные улучшения. Нам известно о 28 обвинительных приговорах, вынесенных против 42 человек в 22 регионах страны. Для сравнения: в 2006 году было вынесено 17 приговоров против 19 человек. Только за три месяца 2008 года было вынесено 10 приговоров в отношении 10 человек. Приговоры варьируются, если мы посмотрим на данные 2007 года, от условных приговоров без каких-либо дополнительных санкций (12 человек) через такие разумные наказания как штрафы, исправительные работы или Запрет на определенную деятельность или на членство в организации (13 человек) до лишения свободы (18 человек). Довольно высокий процент лишения свободы позволяет говорить об излишней жесткости наказаний за пропаганду, но надо отметить, что из 9 приговоров, связанных с лишением свободы, 5 мы считаем оправданно суровыми: они или были вынесены за повторное преступление, или были так или иначе связаны с насильственными преступлениями.
Часто за пропаганду ненависти по ст. 282 УК осуждают малоизвестных или вовсе неизвестных людей, но наиболее активные пропагандисты ненависти избегают наказания. Это заметно, в частности, и по региональному распределению приговоров: в 2007 году в Петербурге за пропаганду не был осужден ни один человек, а в Москве был вынесен лишь один, и то условный, приговор.
Но один очень значимый приговор был вынесен в Москве 12 февраля 2008 г. Максим (Тесак) Марцинкевич, лидер группы «Формат-18», был осужден по части 2 «в» ст. 282 УК (т.е. за возбуждение национальной вражды, совершенное организованной группой) за неонацистский скандал в клубе «Билингва» в Москве. Суд приговорил его к трем годам лишения свободы, и это, видимо, самый суровый приговор по этой статье по делу, не связанному с применением насилия (и возможно, даже слишком суровый). Видимо, вынося этот приговор, суд принял во внимание не только сам инцидент в «Билингве», но и тот факт, что Марцинкевич являлся символом для всех неонацистов.
Если говорить о месте, которое занимает радикальный национализм в политической жизни, мы должны в первую очередь упомянуть главное ежегодное событие для всех таких организаций - «русский марш» 4 ноября. Масштаб празднования праворадикалами 4 ноября, как и в 2006 году, был общероссийский. Не считая Москвы, митинги, пикеты и шествия прошли не менее чем в 22 регионах, и еще в двух мероприятия провести не удалось из-за административного давления на организаторов. И это больше, чем в 2006 году, когда акциями было охвачено около 15 регионов.
Московский марш объединил не только таких радикальных национал-популистов как движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ), но их конкурентов - открыто неонацистские группировки, такие как Национал-социалистическое общество и Славянский союз. И это единство, пусть и сугубо ситуативное, достаточно опасно. С другой стороны, не все радикальные националисты смогли выступить заодно, так что в Москве в этот день можно было наблюдать сразу четыре марша. Основной (с участием ДПНИ, НСО и СС) привлек от 2.5 до 3.5 тысяч человек (остальные вместе взятые - не более тысячи). На тот раз московские власти не препятствовали маршам, так что мы наблюдали сегодняшний максимум мобилизационных возможностей столичных радикальных националистов. Участники, в отличие от прежних маршей, открыто скандировали неонацистские и антисемитские лозунги, но даже не пытались прорваться через полицейские кордоны, изолировавшие их в таком месте, где их практически никто не мог видеть.
Последний «русский марш» показал, что радикальные националисты не стремятся к реальной конфронтации с властями и не имеют ресурсов для этого. Эти организации могут продолжать свою деятельность и верить в лучшее для них будущее, но они даже не пытаются стать настоящей политической оппозицией. Власти осознают это и обращаются с радикальными националистами соответственно.
Партия «Великая Россия», представляющая ДПНИ и другие национал-популистские силы, не была зарегистрирована. Однако было достигнуто неформальное соглашение между «Великой Россией» и Партией патриотов России (намного более умеренной и лояльной); многие заметные активисты «Великой России» во главе с Андреем Савельевым получили высокие места в списке «Патриотов России». Но вскоре они осознали, что эта партия не имеет никаких шансов, как и другие независимые силы, за исключением КПРФ. Поэтому ДПНИ и даже «Великая Россия» начали выступать за бойкот выборов.
«Патриоты России» получили около 1% голосов, что сравнимо с результатами либерально-демократических партий. Некоторые достаточно радикальные националисты были включены в списки КПРФ, ЛДПР и даже «Справедливой России», возглавляемой председателем Совета Федерации Сергеем Мироновым. Большинство из них не прошло в Думу. Результаты выборов почти не зависели от избирательной кампании, что всем было понятно с самого ее начала. Но тем не менее значительное число радикальных националистов в партийных списках (включая «Справедливую Россию») само по себе значимо для общей ситуации в обществе. С другой стороны, в нынешней Думе гораздо меньше радикалов, чем в предыдущей (например, только 5 из 19 подписантов знаменитого «письма пятисот»), что имеет значение для подконтрольности парламента.
Радикальные националисты не приняли участия в президентской кампании, но, заметим, - не они одни. Сейчас, когда период особо строго контроля сверху закончился, можно ожидать перегруппировки сил и новой активизации.
Злоупотребление антиэкстремистским законодательством
Противодействие пропаганде этнической и религиозной вражды всегда было достаточно проблематичным. С одной стороны, низкий уровень квалификации многих сотрудников правоохранительных органов и части привлекаемых экспертов затруднял преследование авторов и изданий, действительно возбуждающих расовую и т.п. ненависть. Как раз в феврале из-за ошибок прокуратуры было отменено решение о закрытии газеты «Дуэль».
С другой стороны, всегда был соблазн подвергать тем или иным санкциям за экстремизм авторов и издания, допускающие лишь незначительную нетолерантность или даже что-то, что лишь кажется правоохранительным органами таковой. В последнее время прокуратура явно активизировалась в поиске «экстремистских материалов», так что количество совершенно абсурдных исков такого рода резко возросло. Например, прокуратура Волгограда обратилась в суд и иском о запрете биографии Гитлера Йохима Феста, одной из наиболее известных в мире его биографий.
Дело Саввы Терентьева, блоггера из Коми, написавшего короткий грубый комментарий адрес милиции в Живом журнале и обвиненного на этом основании в возбуждении ненависти к милиции как с социальной группе, дошло до суда, несмотря на явную ничтожность повода и широкую общественную кампанию в защиту Саввы Терентьева.
Независимые мусульманские группы, некоторые действительно радикальные в политическом смысле, остаются основной целью антиэкстремистского уголовного преследования, зачастую очень спорного. В целом, по данным Комитета «Гражданское содействие» на 10 января 2008 г., по делам, связанным с радикальным исламизмом, за 2007 год возбуждено 4 уголовных дела и вынесено 11 приговоров, по которым был осужден 31 человек (из них 25 – к лишению свободы). Все это - вне Северного Кавказа. Количество приговоров – примерно то же, что и в предыдущие два года (10 и 16 соответственно), а вот количество новых дел значительно меньше: в 2004–2006 годах возбуждалось по 14 дел ежегодно. Эти цифры дают надежду на то, что борьба с «тахрировцами» и «ваххабитами», явно непропорциональная реальной общественной угрозе (мы не говорим о Северном Кавказе), может сойти на нет.
Критикуя действия правоохранительных органов, не следует забывать, что во всех делах, связанных с мусульманскими группами, все же можно было говорить о противодействии общественно опасной деятельности, пусть причастность к ней конкретных обвиняемых была нередко косвенной или вовсе не доказанной. Но в 2007 году поиски исламского экстремизма там, где его нет, вышли из спорной области в область бесспорно мирных течений в исламе.
21 мая 2007 г. Коптевский суд Москвы вынес решение по делу о запрете книг турецкого богослова XX века Саида Нурси. В октябре Генеральная прокуратура начала масштабную проверку татаро-турецких лицеев в Татарстане, происхождение которых связано с организацией «Нурджулар» – последователями Нурси. 3 декабря в Республике Татарстан было возобновлено следствие по уголовному делу в связи с активностью последователей «Нурджулар». С момента возобновления следствия обыски были проведены в Казани, Набережных Челнах, Нижнекамске, Новосибирске, Махачкале и в других городах России. А 10 апреля 2008 г. Верховный Суд РФ запретил «Нурджулар» как экстремистскую организацию (подробности этого дела пока нам неизвестны).
Сразу 16 книг и брошюр были запрещены решениями городского суда Бугуруслана (Оренбургская область) от 6 августа и 19 октября. Решение суда оставалось мало кому известным до конца декабря, когда эти тексты появились в новой публикации официального списка экстремистских материалов в «Российской газете». Книги либо изданы в Саудовской Аравии или при ее поддержке, либо посвящены ваххабизму и салафийе, либо просто включены в список «ваххабитской литературы», созданный когда-то Центральным духовным управлением мусульман (ЦДУМ) Талгата Таджуддина. Суд опирался на заключение психолингвистической экспертизы, что все эти книги возбуждают ненависть по религиозному признаку; какие бы то ни было подробности аргументации в судебном решении отсутствуют. С другой стороны, по крайней мере некоторые из этих книг, по-видимому, давно и широко распространены среди российских мусульман и не вызывали ранее претензий правоохранительных органов. Запрет некоторых изданий из бугурусланского списка вызвал необычайно широкие протесты мусульманских организаций, включая даже Совет муфтиев России. В особенности это относилось к книге Мухаммада Али аль-Хашими «Личность мусульманина в том виде, который стремится придать ей ислам с помощью Корана и сунны». Сейчас ситуация с «бугурусланским списком» находится по специальным контролем Правительства.
Власти все чаще используют такой метод подавления активности оппозиционных политических организаций, как массовое изъятие без судебного решения агитационных и информационных материалов для «проверки на экстремизм». Такие изъятия всего следуют одной схеме: накануне важного события (независимо от того, что это за событие) все или значительная часть печатных материалов, подготовленных для этого события (газет, постеров, листовок и т.д.) конфискуются для такой проверки. Количество экземпляров варьируется от десятков до миллионов. Когда же событие минует и материалы становятся бесполезными, их возвращают, не найдя их экстремистскими. Наиболее показательным было изъятие миллионов экземпляров агитационной продукции, которые были возвращены партии сразу после выборов, 3 декабря. И хотя были случаи, когда суды признавали действия представителей государства незаконными, нам неизвестен ни один прецедент наказания конкретных должностных лиц, в этих злоупотреблениях виновных. А отсутствие наказания, разумеется, только поощряет чиновников к продолжению подобной практики.
В период федеральных выборов было несколько случаев запретов публичных мероприятий представителей политической оппозиции под предлогом того, что на них потенциально могут прозвучать экстремистские высказывания.
В ходе парламентской кампании 2007 года СМИ отказывались публиковать материалы некоторых партий лишь по подозрению в экстремизме, например, в «возбуждении социальной розни». В частности, агитационный видеоролик КПРФ не был выпущен в эфир за то, что в видеоряде присутствовал плакат «Чубайса – на электрический стул», а ролики СПС и «Справедливой России» – в связи с призывами разобраться с коррумпированными чиновникам.
До сих пор в антиэкстремистском законодательстве остаются нормы, которые еще не применялись ни разу или применялись лишь в строго ограниченных случаях. За последние месяцы некоторые такие нормы были активизированы, что создало дополнительные угрозы.
Одна из таких норм - признание экстремизмом клеветы на должностных лиц, сопряженной с обвинением в преступной экстремистской деятельности. В январе 2008 года власти Кабардино-Балкарии применили эту норму для ликвидации оппозиционного Совета старейшин балкарского народа (ССБН). ССБН получил несколько прокурорских предупреждений, одно из которых было вынесено за критику президента республики Арсена Канокова. Эту критику суд интерпретировал как клеветническое обвинение А.Канокова в терроризме. Это решение, вынесенное Верховным Судом республики, было обжаловано в Верховный Суд РФ, и он вернул дело на новое рассмотрение.
Аналогичные обвинение были выдвинуты против «Голоса Беслана» за их критику президента Путина в открытом письме, опубликованном в 2005 году: в этом письме родственники жертв бесланского теракта обвиняли федеральные власти в том, что их политика, в том числе - бездействие и неадекватное расследование трагедии, косвенно способствует развитию терроризма.
Ст. 282-2 УК (участие в запрещенной/ликвидированной экстремистской организации) начинает применяться к членам запрещенной Национал-большевистской партии (НБП). В предыдущие годы эта статья применялась только к членами «Хизб ут-Тахрир». Тем временем Мосгорсуд отказался пересмотреть ело о запрете НБП что было бы вполне оправданно, так как в обоих эпизодах предположительно насильственных действий, по которым НБП была запрещена, факт насилия не получил в этому моменту подтверждения в соответствующих уголовных процессах. 1 апреля Верховный Суд утвердил отказ в пересмотре дела.
Все чаще сотрудники правоохранительных органов открыто руководствуются некими списками «экстремистов» или «экстремистских организаций», хотя это противоречит закону. Не перечисляя все события, зачастую абсурдные, связанные с неправомерным противодействием экстремизму, мы можем подвести итоги. «Борьба с экстремизмом» стала настолько широко использоваться для неправомерного ограничения прав и свобод граждан, что именно этот аспект антиэкстремистского законодательства воспринимается обществом как основной. Во-первых, это вредно для противодействия реальным преступлениям по мотиву ненависти и противозаконной активности радикальных националистических групп. Во-вторых, общество стремительно втягивается в глубоко противоправную по сути кампанию репрессий.
Центр «СОВА»
Сайт: http://sova-center.ru
E-mail: mail@sova-center.ru
Тел./факс: +7 (495) 730-34-13
В некоторых случаях неизвестно точное количество осужденных.
|
