Очень вредно отделять «Новый Завет» от «Ветхого» и изучать первое без второго. С одной стороны, авторов таких изданий можно понять: Библия и так большая, история еврейского народа весьма опосредованно связана с христианством, а Моисеев закон и вовсе утратил силу. Однако в этом случае мы вырезаем учение Христа из того религиозного и исторического контекста, в котором оно звучало и без которого не могло быть понято.
Первые христиане не были аборигенами, чьи познания о Боге и его замыслах равнялись нулю, так что их нужно было учить с чистого листа. За редкими исключениями Христос говорит о том, что слушателям уже известно. Единый Бог, жизнь и смерть, грех и жертва, рай и ад, благословения всех народов через Авраама, приход великого царя из дома Давида – все это было азбукой, которую любой еврей знал с младенчества. Именно поэтому Новый завет не объясняет многие ключевые понятия – они просто упоминаются как нечто самоочевидное, потому что еврейская аудитория Иисуса с ними уже знакома. Но этого не сказать о современном читателе, которому дают Новый Завет или вообще одно Евангелие.
Неразрывная связь греческих Писаний с еврейскими видна уже из слов, сказанных Марии ангелом Гавриилом: «Он (Иисус) будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца» (Луки 1:32–33). Престол Давида? Дом Иакова? Бесконечное царство? В отличии от Марии, для нового читателя это ничего не значащие слова, китайский язык.
Христианские Писания обращаются не к новичкам, а к избранному и обученному народу Бога. Даже в письмах к «языческим» собраниям апостол Павел свободно оперирует терминологией иудаизма, поскольку в то время они состояли в основном из иудейских прозелитов. Новозаветные авторы продолжают строить на том основании, которое возводится уже тысячелетиями начиная с Авраама – отца всех верующих, согласно апостолу Павлу (Рим. 4:11, 16). И чтобы нам подняться на это основание, мы должны начать с азов. Учение о Мессии невозможно изучать без Псалмов, о Царстве – без Даниила, о грехе – без Бытия, о рае – без Исаии. У нас все это забрали, чтобы сэкономить бумагу. Бумагу-то сэкономили, но как насчет спасения души?
Отрезание Нового Завета от единого Слова Бога упрощает искажение и произвольное толкование. Всегда можно сказать: «Вот видите, говорится о царстве Бога. Как, вы не знаете, что такое царство Бога? Это загробный мир для бестелесных душ, ясно же. И если кто-то умер, нужно говорить: „Царствие ему небесное“». И человеку приходится верить на слово и приходится говорить, ведь у него нет источников, чтобы сесть и проверить. |
